Наталья Абрамцева
В домике на краю деревни жили дедушка и котёнок. Но это не всё. Под печкой в доме жила мышка. Дедушка и котёнок делали вид, что не знают об этом. Иначе пришлось бы мышку прогнать — кто же терпит мышей в доме? А мышка была хорошей: нигде не шныряла, ничего не роняла, только подбирала крошки, что падали с печки.
А ещё вместе с дедушкой, котёнком и «тайной» мышкой жила красивая птица удод. Правда, оранжево-бело-чёрный удод жил не в самом доме. а в дупле старого дуба, который рос в поле, совсем рядом. Иногда удод устраивался на ветке дуба, поднимал свой яркий хохолок, расправлял похожий на маленький веер хвост и приветствовал дедушку своей песней: «уду-уду-уду!»
Ещё у дедушки была яблоня. Она росла под окном, и звали её Агриппина. Так уж дедушка назвал. Почему — не знаю. Назвал, и всё. Агриппина приносила вкусные яблоки и вообще была яблоней доброй и умной.
Вот, теперь ты знаешь всех, и я могу сказать, как полагается в сказке: жили-были дедушка с котенком, мышка под печкой, красивая птица удод и яблоня Агриппина. Жили хорошо: солнце светило ярко, трава и листва зеленели, а разноцветных бабочек, с которыми играл котёнок, было видимо-невидимо.
Но прошёл месяц, другой, третий, четвертый... Котёнок подрос, зато дни стали совсем короткими. Солнышко почти не показывалось, а дожди почти не переставали. Грустно стало.
Однажды дедушка погладил котёнка и сказал:
— Не грусти, маленький. Скоро зима придёт. Ты повеселеешь. Обязательно.
«Зима какая-то... — подумал котёнок. — Придёет... Она что, у нас, жить будет? А поместимся ли мы все?— размышлял он. — Хотя, если она хорошая, можно потесниться. Интересно, какая она — зима эта?»
Дело в том, что котёнок родился в тёплом месяце мае. Зима ушла давно. Котёнок её не видел. Потому и не знал, что это за зима такая.
Пока котёнок раздумывал, у кого бы спросить о зиме, послышалось знакомое «уду-уду». На ветке дуба сидел удод. Котёнок подбежал к дереву, забрался на крепкую нижнюю ветку и позвал птицу:
— Пожалуйста, — попросил он. — Объясни мне одну вещь.
— С удовольствием! — ответил удод. — Спрашивай, пока я не улетел.
— Скажи мне, если знаешь, кто такая зима?
— О-о-о! — Удод гордо поднял яркий хохолок и важно заговорил:
— Сейчас я тебе всё объясню. Во-первых, зима не «кто», а «что». Во-вторых, зима — это тёплая страна, куда мы улетаем, когда в наших родных краях становится прохладно. В-третьих, я улетаю в зиму как раз сегодня.
— Вот как? — котёнок удивился. — Неужели зима — это страна?
— Я знаю, что говорю, — почти обиделся удод. — Первый раз я был в зиме несколько лет назад. Тогда похолодало так же, как сейчас. Пошли дожди. Я растерялся, я был маленький, но старшие птицы сказали, что пора собираться в путь, потому что впереди зима, что нас ждёт зима. И мы полетели. И прилетели в страну с зелёными пальмами и синим морем. Я понял, что эта жаркая страна называется Зимой. Я понятно объясняю? — спросил удод.
— Спасибо, — ответил котёнок,— объясняешь ты понятно, только я совсем запутался. Ты говоришь, что улетаешь в зиму, а дедушка обещает, что зима сама к нам придёт. Что-то здесь не так. Попробую спросить у Агриппины.
— Воля твоя, — Удод гордо вскинул яркий хохолок.
Котёнок вприпрыжку примчался к Агриппине. Яблоня была занята:
она протягивала дедушке свои ветки, чтобы ему было удобнее снимать тяжелые, ароматные, ярко-желтые яблоки. Наконец дедушка собрал полную корзину и ушёл. Котёнок подкрался к Агриппине, потянулся передними лапками вверх по ее кряжистому стволу и промурлыкал:
— Ой, Агриппина, я, оказывается, совсем не так уж много знаю. Может быть, ты согласишься объяснить мне кое-что?
— Конечно, малыш, — прошелестела яблоня.
— Скажи, пожалуйста, кто такая, вернее...— запнулся котенок,— что такое зима?
— Зима, — мягко поправила яблоня Агриппина.— Как раз не «что», а «кто». Потому что зима — это прекрасная волшебница. Она скоро придёт. Она всегда приходит после этих долгих дождей.
Волшебница-зима набрасывает на деревья и кусты чудесные белые шали. В первое мгновение белые шали кажутся очень холодными, но потом согреваешься... И постепенно засыпаешь. Спишь долго и видишь добрые сны. А когда просыпаешься, белого наряда уже нет. Зато чувствуешь себя отдохнувшей, сильной, знаешь, что цветы твои будут красивы, листва свежа, а плоды вкусны. Но зима в это время где-то далеко... Ты понял, малыш?
— Понял-то я понял.— котёнок помолчал. — Но то, о чём ты рассказываешь, совсем не похоже на то, что говорил удод.
— А ты спроси кого-нибудь третьего, — посоветовала яблоня Агриппина. — Пусть он нас рассудит.
— Точно,— обрадовался котёнок. — Спрошу кого-нибудь ещё! Спрошу... — он задумался. — Мышку: она живёт тихо, всё слышит, всё знает. Наверное, о зиме тоже знает.
И котёнок помчался к печке, под которой тайно проживала мышка. Он легонько поцарапал коготками о печку и позвал:
— Мышка!
А мышка не отвечает.
Котенок снова позвал:
— Мышка, мышка! Тогда мышка ответила:
— Да меня здесь вовсе нет. Напрасно зовешь.
— Да, я знаю, — котёнок успокаивал мышку. — Знаю, что тебя здесь нет, и дедушка знает, и все знают. Ну, выгляни, не бойся! Мне очень нужно что-то у тебя спросить. И всё.
— И всё? — недоверчиво переспросила мышка.
— И всё, — честно подтвердил котёнок.
— Ну, ладно, — мышка высунула остренькую мордочку с глазами-бусинками. — Спрашивай.
— Что ты знаешь о зиме?
— Ах, зима! — мышка выбежала из-под печки. — Зима — это прекрасно! Зима — это... Это... Это... — восторженная мышка, забыв о страхе, закрутилась возле самых лап котёнка. — Как бы тебе попроще объяснить? Зима — это когда тепло, потому что в печке трещат дрова. А ещё зима — это когда соседские девочки и мальчики собираются возле нашей печки, и дедушка рассказывает им разные сказки и истории. А я тоже слушаю.
Мышка на секунду замерла, чего-то снова испугалась и, юркнув под печку, пропищала:
— Все! Больше я ничего не знаю.
Котёнок зажмурился и тряхнул головой: мышка не только не рассудила удода и Агриппину, а наоборот, все запутала.
...Летели по ветру жёлтые листья, сидел на крыльце котёнок, думал о прекрасной и непонятной зиме. А вот интересно: если бы знал он язык людей и спросил бы у дедушки, какая она — зима? Что бы дедушка ответил? Кто знает...